Российский мореплаватель, адмирал (1843). Участник 1-го российского кругосветного плавания 1803-06. В 1819-21 руководитель 1-й российской антарктической (кругосветной) экспедицией на шлюпах "Восток" и "Мирный", открывшей в январе 1820 Антарктиду и несколько островов в Атлантическом и Тихом океанах. Детство прошло в родовом имении Пилгузе, на балтийском острове Эзель (ныне Сааремаа).
11 сентября 1870 г. в Екатерининском (Советском) сквере был открыт памятник отважному мореплавателю одному из первооткрывателей Антарктиды - адмиралу Ф. Ф. Беллинсгаузену. Его автор - скульптор, профессор И. Н. Шредер, пьедестал и фундамент - архитектора И. А. Монигетти. Отливал скульптуру А. Моран, а гранитные работы выполнил А. А. Баринов. Памятник представляет собой фигуру высотой 2,1 м, на постаменте в 2,2 м. Здесь же бронзовый родовой герб Ф. Ф. Беллинсгаузена и надпись: "Нашему полярному мореплавателю, адмиралу Фаддею Фаддеевичу Беллинсгаузену. 1870". Могила Ф. Ф. Беллинсгаузена находится на лютеранском кладбище г. Кронштадта.
В 1789 Беллинсгаузен поступил в Морской кадетский корпус в Кронштадте. После его окончания в 1797 шесть лет плавал по Балтике на судах Ревельской эскадры. Любовь к наукам была замечена командиром Кронштадтского порта, рекомендовавшим Беллинсгаузена Ивану Крузенштерну, под руководством которого в 1803-06 Беллинсгаузен совершил первое кругосветное плавание на корабле "Надежда", выполнив почти все карты, вошедшие в "Атлас к путешествию вокруг света капитана Крузенштерна".
В июне 1819 капитана 2-го ранга Беллинсгаузена назначили командиром трехмачтового парусного шлюпа "Восток" и начальником экспедиции для поисков шестого континента, организованной с одобрения Александра I. Капитаном второго шлюпа "Мирный" был определен молодой лейтенант Михаил Лазарев. 4 июля 1819 суда вышли из Кронштадта.16 января 1820 корабли Беллинсгаузена и Лазарева в районе Берега Принцессы Марты подошли к неизвестному "льдинному материку". Этим днем датируется открытие Антарктиды.
По возвращении из антарктической "кругосветки" Беллинсгаузен два года командовал флотским экипажем, три года занимал штабные должности, в 1826 возглавил флотилию в Средиземном море, участвовал в осаде и штурме Варны. В 1831-38 руководил флотской дивизией на Балтике, с 1839 до кончины был военным губернатором Кронштадта, а на время летних плаваний ежегодно назначался командующим Балтфлотом.
Российский мореплаватель, адмирал (1843). Участник 1-го российского кругосветного плавания 1803-06. В 1819-21 руководитель 1-й российской антарктической (кругосветной) экспедицией на шлюпах "Восток" и "Мирный", открывшей в январе 1820 Антарктиду и несколько островов в Атлантическом и Тихом океанах. Детство прошло в родовом имении Пилгузе, на балтийском острове Эзель (ныне Сааремаа).
Памятник мореплавателю, исследователю Новой Земли, уроженцу Кронштадта П. К. Пахтусову установлен в 1886 году. Скульптор Н. А. Лаверецкий, архитектор И. А. Силин. На пьедестале выбит девиз: «Польза. Отвага. Труд.», определивший суть и смысл жизни этого человека. Уроженец Кронштадта, он окончил Штурманское училище, и по окончании его, 11 лет плавал вдоль северных берегов нашей Родины с научными целями. Дважды посетил Новую Землю, исследовал восточный берег острова и его очертания впервые были нанесены на карту. Умер П. К. Пахтусов на 35-м году жизни от трудов, понесенных в походах. Памятник установлен на средства, собранные сослуживцами Петра Кузьмича Пахтусова.
Памятник Петру Кузьмичу Пахтусову, уроженцу Кронштадта, установлен у здания бывшего Штурманского училища, где учился в 1816—1820 годах будущий выдающийся мореплаватель.
После окончания училища, в чине унтер-офицера П. К. Пахтусов отправился служить в экспедицию в Архангельск. Там он занимался исследованиями берегов и островов Баренцева моря, устья реки Печоры.
В октябре 1829 года П. К. Пахтусов подаёт в Морское министерство проект организации экспедиции к Новой Земле с целью исследования её берегов в Гидрографическое депо. Проектом заинтересовались смотритель корабельных лесов Архангельской губернии П. И. Клоков и крупный купец Вильгельм Брандт. На их средства в Архангельске были построены два судна: карбас «Новая Земля» и шхуна «Енисей».
Экспедиция состояла из двух отрядов: П. К. Пахтусова — для исследования восточного побережья Новой Земли (на карбасе «Новая Земля»), и лейтенанта В. А. Кротова — для прохода через Маточкин Шар в Карское море к устью Енисея (на шхуне «Енисей»).
Тяжёлые погодные условия вынудили отряд Пахтусова остаться на зимовку в районе губы Каменка южного острова архипелага. Два члена команды погибли во время изнурительной 297-дневной зимовки от цинги. Весной исследования продолжились. 24 августа 1833 года экспедиция достигла пролива Маточкин Шар, откуда вернулась на Большую землю из-за болезни людей (во время обратного плавания скончался ещё один член команды), и плохого состояния судна.
Второй отряд, летенанта В. А. Кротова и подпоручика И. Ф. Казакова, пропал без вести, не добравшись до Маточкина Шара.
В январе 1834 года П. К. Пахтусов прибыл в Петербург с докладом. Он представил свои «Дневные записки, веденные подпоручиком Пахтусовым при описи восточного берега Новой Земли в 1832 и 1833 годах» 1. Подробные карты, множество данных, сведённых в таблицы, замеры температур, давления, глубин, направления ветров, описания, и другие исследования вошли в этот труд. Пахтусов впервые провёл замеры температуры и давления на Новой Земле, впервые положил на карту восточное побережье южного острова Новой Земли. Доклад Пахтусова произвёл в Гидрографическом департаменте впечатление, — было решено продолжать исследования Новой Земли.
Вторая экспедиция Пахтусова на шхуне «Кротов» и карбасе «Казаков» (вторым отрядом руководил прапорщик корпуса флотских штурманов А. К. Циволька), построенных за счёт Гидрографического департамента, вышли в плавание из Архангельска 5 августа 1834 года. Во время зимовки погибло два члена экспедиции.
21 июля 1835 года в районе острова Берха карбас «Казаков» раздавили льды. Спасли две шлюпки и немного провизии. Сам Пахтусов сильно простудился. Помог случай, — помощь оказали отлавливающие рядом моржей кемские промышленники. На их ладье экспедиция продолжила исследования восточного побережья. Стремлению дойти до мыса Желания и обогнуть Новую Землю с севера помешали льды, преградившие путь около острова на широте 74o 24' 18" с. ш. Исследователи вернулись на стоянку в Маточкином Шаре, а затем вернулись в Архангельск 19 октября 1835 года.
Второй экспедицией был описан южный берег пролива Маточкин Шар, западный берег до мыса Адмиралтейства, восточный берег острова до острова Дальний.
Пётр Кузьмич Пахтусов скончался 19 ноября 1835 года в Архангельске, ровно через месяц после возвращения из плавания, в возрасте 36 лет.
«Дневные записки, веденные подпоручиком Пахтусовым при описи восточного берега Новой Земли в 1832 и 1833 годах» — СПб: 1842 г.
В Советском парке, между Пешеходным и Советским мостами, 18 июня 1979 года в торжественной обстановке был открыт памятник одному из самых замечательных граждан города Кронштадта — действительному члену Академии Наук, дважды Герою Социалистического труда, лауреату Нобелевской премии Петру Леонидовичу Капице (1894 — 1984).
Сам он не присутствовал на торжестве открытия памятника, так как не мог приехать в Кронштадт по состоянию здоровья, но были его сыновья, которые тоже являются известными учеными, гордостью российской науки.
Но год спустя Петр Леонидович все же приехал взглянуть на памятник, установленный, согласно традиции, на родине Героя. В тот приезд он и показал всем присутствующим, где находился дом, в котором прошло его детство... Отсюда маленький гимназист Петр Капица с ранцем за плечами ходил в гимназию... Путь лежал через Якорную площадь, и мальчик видел, как строили Морской Никольский собор, ставший символом морского могущества России...
Но учеба в гимназии не удалась гимназисту Петру Капице, и его исключили за неуспеваемость! Но, к счастью, было в Кронштадте Реальное училище, туда и перешел незадачливый гимназист Петр Капица. Училище он окончил с отличием. Вот так-то бывает в жизни: не сразу находит человек свою стезю. Дальнейший путь в науку академика П. Л. Капицы хорошо известен: Санкт-Петербургский Политехнический Институт, затем — Кавендишская лаборатория Кембриджского Университета во главе с Эрнестом Резерфордом (1871 — 1937), которого П. Л. Капица считал выдающимся ученым и руководителем одной из самых передовых научных школ своего времени. Да, это ему, Э. Резерфорду, обязано человечество открытием неисчерпаемого мира атома. Десять лет пробыл П. Л. Капица в Англии. И уже там прославился как ученый в области физики. И когда вернулся он на родину, его учитель, Э. Резерфорд, помог добиться разрешения переслать в Россию все оборудование для опытов с сильными магнитными полями из Кавендишской лаборатории в Советский Союз, сказав: «Эти машины не могут работать без Капицы, а Капица не может без них...» К этому следует прибавить, что П. Л. Капица, чтобы быть окончательно уверенным в полной чистоте опытов, собственноручно изготовлял наиболее важные детали своих приборов. Так что приходилось ему быть и слесарем, и токарем, и фрезеровщиком, и газорезчиком...
В 1934 году П. Л. Капица становится директором Института Физических проблем Академии наук СССР, и таким образом, необычайно плодотворная работа великого нашего ученого продолжается с огромным успехом. Особенно это почувствовалось в годы Великой Отечественной войны, когда пришлось разрешать множество труднейших вопросов, которые были решены благодаря богатейшим знаниям великого нашего ученого и его учеников.
До сих пор считалось, что академик П. Л. Капица родился в том самом домике, месторасположения которого он сам указал во время приезда в Кронштадт в июле 1980 года. Но недавно силами наших краеведов было выяснено, что дом, в котором родился академик П. Л. Капица, находится на улице Посадской, и сохранился до нашего времени. Отец академика П. Л. Капицы — Л. П. Капица был превосходным военным инженером и принимал самое активное участие в строительстве бетонных фортов кронштадтской крепости, тип которых и методы строительства были рождены русской фортификационной наукой и являлись новым словом в военной технике того времени.
При всей своей всемирной знаменитости академик П, Л. Капица остался кронштадтцем... Да, самые лучшие черты кронштадтского характера настолько глубоко были им усвоены, что он так и не смог измениться: был всегда честен, даже перед самим собою, открыт, правдив, подчинен чувству долга и смел, если дело касалось пользы для общества.
Кронштадт всегда будет гордиться своим гражданином — Петром Леонидовичем Капицей.
Памятник-бюст С. М. Кирову был вначале установлен в сквере у Гостиного двора. Пока у сквера была ограда, он выглядел вполне прилично, и памятник-бюст смотрелся вполне достойно. Но вот пришла мода, чтобы не было никаких оград. Кто-то из руководителей нашего государства съездил куда-то на Запад, увидел, как там культурно себя ведут люди и решил, что, если и у нас сделать, как у «них», так сразу и наступят и благонравие, и дисциплинированность. Ограду убрали. И сразу же начали наши люди вытаптывать газоны. Сквер стал похож на какой-то садик при крохотной железнодорожной станции. Даже клумбу, в центре которой стоял памятник С. М. Кирову, и ту затаптывали из года в год до самого постамента!
Сергей Миронович Киров вошел в историю нашей страны, как государственный и политический деятель, участник многих революционных событий своего времени. Родился в городе Уржуме Вятской губернии, учился в Казани, где окончил Техническое училище, потом уехал в Томск, где продолжал образование в Технологическом институте. Ушел в революцию и в 1905 году был арестован. Но, выйдя на свободу, снова стал участвовать в революционной борьбе. После Февральской революции С.М. Киров во Владикавказе активно участвовал в создании Совета рабочих и солдатских депутатов, а осенью 1917 года он уже — депутат II съезда Советов, участвует в Октябрьском вооруженном восстании и в разработке первых декретов советской власти. Вернувшись на Кавказ, С. М. Киров боролся за установление советской власти на Северном Кавказе и руководил созданием Горской Автономной Советской республики. С 12-го съезда РКП(б) неизменно избирался членом Центрального Комитета Партии.
7 февраля 1926 года С. М. Киров прибыл в Ленинград. Это было новым этапом в жизни Кирова. 9 лет он возглавлял Ленинградскую партийную организацию, и именно здесь, в Ленинграде, особенно ярко проявился его талант как партийного и государственного деятеля общесоюзного масштаба. Решая главнейшие вопросы индустриализации и переустройства сельского хозяйства, С. М. Киров не забывал и о культурном строительстве. Никогда не был так прекрасен Ленинград, как во времена руководства Кирова. Никогда не был так окружен вниманием наш Кронштадт, как во времена С. М. Кирова. В те годы Кронштадт был не только крепостью, но и главной базой Балтийского флота, главным военным портом.
Входим через центральные ворота и видим перед собой аллею, она называется главной. Это всё, что осталось от первой кронштадтской улицы, которая называлась Петровской першпективой. Здесь и жил Петр Великий в небольшом домике с цветником. Он даже посадил здесь аллею лип, выписанных из Амстердама.
Петр I часто посещал Кронштадт, иногда на долгое время. Вставал вместе с солнцем, шел осматривать объекты, которые возводились в Кронштадте. Уже вечером он обедал в этом домике, а потом прогуливался по улице с трубочкой в зубах. Затем возвращался и работал с документами. Домик этот долго хранили, но он постепенно окончательно пришел в негодность. Теперь этот домик собираются восстанавливать.
А по обе стороны этой улицы находились дома ближайших помощников царя. Здесь жили командиры кораблей, крупные чиновники торгового ведомства. Были разбиты садики и огороды. 100 лет спустя, казна откупила у наследников участки, дома снесли.
В одном из уголков Летнего сада, справа от Главной аллеи, на небольшом пригорке высится черная стела из чугуна, на которой написано "В память человеколюбивого поступка человека. 1827 год". Внизу - изображение кормы линейного корабля "Азов", а вверху стелла украшена изображением лаврового венка.
Памятник посвящен подвигу мичмана Домашенко, бросившегося с кормы для спасения погибающего в волнах матроса. Авторы и инициаторы создания памятника адмирал М.Г. Лазарев и лейтенант П.С. Нахимов. В Кронштадте это первый памятник, который был создан методом народной стройки и установлен на средства, собранные моряками "Азова". Этот корабль первым из русских кораблей был награжден Георгиевским кормовым флагом за боевые отличия в Наварринском сражении в 1827 году.
Русской эскадрой командовал Л. П. Гейден, штаб которого находился на линейном корабле «Азов». Командиром «Азова» был капитан 1 ранга М. П. Лазарев. На этом же корабле служил мичман А. А. Домашенко, вместе со своими друзьями — лейтенантом П. С. Нахимовым, мичманом В. А. Корниловым и гардемарином В. И. Истоминым.
Боевые действия осуществлялись как на суше, так и на море. Турецкий флот уже перестал быть господствующим в этих водах. Разгром его был предрешен, и все радовались, торопя события и желая как можно скорее видеть маленькую Грецию совершенно свободной. Но Александру Александровичу Домашенко, недавно отметившему свое 19-летие, не суждено было дожить до этого светлого дня.
Однажды, когда русские корабли находились в виду острова Сицилия, разразился шторм, хлынул дождь. Послышалась команда: «Убрать паруса!» И матросы в одно мгновенье взметнулись на реи всех мачт. Но один из них оступился и, не сумев удержаться, с криком полетел в море. Мичман Домашенко в это время находился у себя в каюте. Он только что сменился с вахты, переоделся и, отпив чаю, взялся, было, за книгу. Вдруг мичман заметил, как за окном каюты мелькнул падающий человек. Отбросив книгу, он подбежал к окну, вышиб раму и с огромной высоты ринулся в бушующие волны. Проплыв значительное расстояние, добрался до утопающего, подхватил его и стал держать, зная, что их не оставят…
И помощь была близка. Весла сгибались в руках матросов спасательной шлюпки - с такой силой гребли. Оставалось сделать всего лишь каких-то два-три взмаха веслами, и люди были бы спасены. Но налетел еще один порыв шквалистого ветра. И спасательную шлюпку отнесло далеко в сторону, а головы утопающих навеки скрылись в волнах…
Много памятников в Кронштадте. Но этот - самый трогательный, самый волнующий. Десятилетия прошли с тех пор, как унесли морские волны молодую жизнь. Все новые и новые поколения людей приходят к памятнику. Меняется жизнь, понятия, представления о действительности, а чувства, вызванные подвигом мичмана Домашенко, всегда и у всех одни — восхищение и глубокое уважение к личности молодого, полного сил, человека, не пощадившего себя ради другого в трагическую минуту. Но есть еще один памятник морякам корабля «Азов». Он далеко от Кронштадта, в Средиземном море. Это надгробие белого мрамора, на могиле моряков-героев, павших в Наваринском сражении и похороненных в братской могиле на острове Сфактория (Греция).
Памятник этот поставлен от имени Советского Правительства в 1977 году, когда отмечалось 150-летие знаменитого сражения, в знак вечной признательности героям Наварина, умевшим одерживать победы и вдали от родных берегов.
Греческий народ помнит тех, кто пришел к ним на помощь в трудное время и помог обрести свободу и независимость! И вот уже 175 лет покрывают эту могилу живые цветы...
Памятник экипажу клипера «Опричник». Он представляет собой гранитную скалу, олицетворяющую те трудности и опасности, которыми сопровождается плавание по морям, обвитую цепным канатом - в знак морской дружбы и братства, и увенчанную надломленным якорем, что символизирует трагедию моряков, бесследно погибших вместе со своим кораблем у берегов Мадагаскара. Флагшток с приспущенным Андреевским флагом дополняет этот символ мотивом скорби.
На двух сторонах памятника - бронзовые доски. На одной: «Отважным морякам клипера «Опричник», погибшим в Индийском океане в 1861 году». А на другой: «В память погибшим в декабре 1861 года на клипере «Опричник» и далее - список офицеров, с указанием точного чина унтер-офицера и низших чинов этого корабля. Всего - 95 человек.
Площадка, на которой установлен памятник, огорожена стволами старинных чугунных пушек, соединенных между собою якорными цепями. Их шесть, все они из тех четырнадцати, которые были в 1704 году доставлены Петром Великим на форт Кроншлот, где хранились потом как память. Это - самые первые пушки Кронштадта. Автор памятника неизвестен, а каменные работы безвозмездно выполнялись мастерами небольшой камнеобрабатывающей мастерской господ Иконникова и Волкова.
Этот памятник является отзвуком тех времен, когда Кронштадт был начальным и конечным пунктом всех кругосветных и дальних плаваний русских моряков. Десятки раз провожали кронштадтцы корабли, отправлявшиеся в труднодоступные и малоизвестные районы земного шара. Шли русские моряки не для разбоя и наживы, а для того, чтобы завязать дружеские и торговые отношения с иными народами, для того, чтобы открывать тайны нашей планеты. Но не всем суждено было вернуться в родную Кронштадтскую гавань. Море - злобная, коварная стихия. Иногда побеждает оно и храбрейших.
Памятник экипажу клипера «Опричник» являет собою символическую могилу для тех, кто навеки остался в глубине бескрайних морских просторов.
Летом 1858 года клипер «Опричник» - небольшое, шестипушечное парусно-паровое судно, покинул Кронштадт. Путь его лежал на Дальний Восток. Перед экипажем поставлена цель - продолжить исследования реки Амур и ее притоков, начатое другими экспедициями. Прибыв на место, экипаж клипера в течение трех навигаций успешно выполнял свою задачу. На обратном пути «Опричник» оказался в центре свирепого тропического урагана, во время которого волны, высотою с десятиэтажный дом, бьются друг о друга. Слабая (в те времена) паровая машина корабля не смогла осилить таких нагрузок, и клипер на мыс Доброй Надежды, где его ждали, так и не пришел.
В середине ХIХ века на смену парусам пришли дымящие железные трубы. Флот стал паровым, железным, и, конечно, потребовались специалисты трюмного и кочегарного дела. 28 апреля 1868 года в Кронштадте открылась Школа кочегаров на Павловской (ныне Флотской) улице. В 1885 году это учебное заведение было преобразовано в Машинную школу Балтийского флота, а в 1905 на улице Петровской был выстроен целый комплекс зданий - с учебными классами, с машинными залами, с мастерскими. Одно из помещений - одноэтажный корпус с громадным полукруглым окном - даже представляло собою - в подлинном виде - кочегарку большого военного корабля с действующей моделью котла. Здесь все было по-настоящему: пылали топки, гудели форсунки, летел уголь в ненасытную огненную пасть. Так молодые новобранцы, получив необходимую теоретическую подготовку, овладевали своей профессией практически.
Затем следовало учебное плавание на военном корабле, после которого надо было сдать экзамены - как по теории, так и по практике. Тех, кто показывал хорошие результаты, распределяли на службу по боевым кораблям.
Машинная школа Балтийского флота продолжала готовить специалистов своего профиля и в советские годы. Это были замечательно подготовленные кадры. Великая Отечественная война богата примерами отличной службы моряков, обученных в стенах этой школы. Многие выдающиеся деятели нашего Военно-морского флота начали свой боевой путь именно отсюда.
После Великой Отечественной войны Машинная школа превратилась в Морской техникум. Здесь, по желанию, могли учиться призванные на службу во флот молодые люди. Но они потом обязаны были в обязательном порядке отслужить три года и после службы считались специалистами запаса. В том классе, где была когда-то модель парового котла корабля, сделали бассейн. Там ученики Водолазной школы Балтийского флота овладевали специальностью.
С годами затихла жизнь бывшей Машинной школы. Новая техника сменила старые механизмы. Не стало видно людей в морской форме вокруг старинного этого здания.
В годовщину штурма Зимнего дворца, по решению Кронштадтского совета, улица Петровская была переименована в Октябрьскую. Недавно этой улице было возвращено ее прежнее название.
Поскольку наш Обводный канал предназначен был для нужд Адмиралтейства, переводимого из Санкт-Петербурга в Кронштадт, то и назван он был первоначально Адмиралтейским. Затем, когда Кронштадтский военный порт превратился в огромное и сложное хозяйство, примерно во второй половине 19 века, стали этот канал называть Обводным, по примеру Обводного канала в столице.
Начинается Обводный канал от Итальянского пруда и идет вдоль улицы Карла Маркса. Это — западная часть канала. Затем, под прямым углом, продолжается он вдоль Советской улицы. И этот отрезок канала является его северной частью. А потом канал опять поворачивает к морю, следуя вдоль улицы Комсомола и пересекая территорию Морского завода, впадает в Лесную гавань, что расположена рядом с нашей знаменитой Средней гаванью. Подсчитано, что территория, заключенная в прямоугольнике, ограниченном Обводным каналом, составляет 20 процентов территории исторической части Кронштадта. Именно в этом месте и находился Петровский док, с его собственным каналом, мастерскими и складами.
Пять мостов были перекинуты через Обводный канал: Синий, Советский, Пешеходный, Пеньковый и Офицерский. От Офицерского моста сегодня сохранился лишь гранитный устой — напротив Кронштадтского Дома офицеров. Этот мост специально был устроен для прохода чиновников Военного порта в здание Кронштадтского Морского Собрания.
По ту сторону Советского моста, на таком же расстоянии, как и Офицерский, находится Пешеходный мост. Он был построен в 1905 году, опять же для удобства господ-офицеров, служивших в Артиллерийском Офицерском классе, чтобы им не обходить канал. Мост неоднократно ремонтировался и модернизировался и теперь исправно служит людям. Впоследствии в здании Адмиралтейского офицерского класса находилась учебная часть Школы оружия КБФ, которая готовила командиров, торпедистов и прочих специалистов. После Великой Отечественной войны воспитанники Школы оружия посадили вдоль дорожки, ведущей к КПП, деревья. И они теперь так сильно разрослись, что получилась аллея.
При повороте Обводного канала, на пересечении улицы Карла Маркса и улиц Советской и Комсомола, устроены так называемые «резервуары» — расширения. Это для того, чтобы баржи, буксируемые по каналу, могли «разойтись», дать дорогу встречному судну.
Все мосты Обводного канала были разводными, кроме пешеходного. Но потом, когда появились автомобили, и Кронштадтский военный порт стал другим по своей оснащенности, решено было заменить мосты неразводными.
Канал и теперь, спустя 200 лет после того, как он вступил в строй, прекрасен. Гранитные глыбы, из которых он сложен, все на своем месте. Дно у канала тоже выложено гранитом. Изумительной красоты чугунная решетка облагораживает эту часть нашего Кронштадта. Она тоже очень пострадала в годы военных испытаний, но недавно была отреставрирована и приведена в порядок.
Якорная площадь не четырехугольная, как это подобает быть любой городской площади. В Кроншдадте она представляет собою прямоугольный треугольник. Одна ее сторона — Морской Никольский собор с двумя его скверами. Другая, под прямым углом к этой линии — овраг-кювет Петровского дока; ограда Петровского Адмиралтейства образует с линией оврага-кювета тупой угол. А там, где Советский мост, границы Якорной площади сходятся под острым углом. Но, тем не менее, несмотря на такое своеобразие, Якорная площадь производит яркое впечатление: так она просторна, так свободна, так нарядна и так богата объектами осмотра.
Вряд ли где еще есть такая городская площадь, на которой было бы столько памятников различных эпох. Но такой наша Якорная площадь стала, благодаря Морскому Никольскому собору.
До начала строительства храма Якорная площадь все еще оставалась придатком Адмиралтейства Петра Великого, к воротам которого, выходящим на Якорную площадь, и была проложена чугунная мостовая. Эта дорога появилась в 1861 году. И была длиной до трех километров. Чугунные шашки, уложенные на слои песка и щебня, представляли собою идеально ровное дорожное полотно. И смотрелось очень эффектно. Это была одна из самых интересных достопримечательностей Кронштадта. Если снимался кинофильм, действие которого происходило в Кронштадте, то, как правило, постановщики фильма включали какой-то кадр, снятый на этой мостовой, чтобы подчеркнуть, что действие кинофильма связано именно с Кронштадтом.
И над Якорной площадью, всею своею святою силою, воцарился Морской Никольский собор, символ морского могущества России. Он, как сказочный богатырь, хранит и город, и остров, и Северо-западные морские рубежи России. И золотой крест на куполе Морского собора осеняет наши священные пределы. Якорная площадь в годы революции была переименована в площадь Жертв Революции. Потом это название немного изменилось и стала она площадью Революции. Но, слава Богу, нашей главной площади возвращено ее старое, заслуженное название.
После реконструкции Якорная площадь была замощена диабазовым камнем. Этот цвет подобран так, что напоминает он поверхность нашей Балтики. Особенно после дождя. И уже легенда родилась: камней в поверхность площади вложено столько, сколько моряков погибло и в годы революционных событий, и в годы Великой Отечественной войны. Вот и ходят кронштадтские ребятишки по Якорной площади и считают брусочки. И, возможно, задумываются о чем-то.
В каждом городе, в каждом селении, есть заповедное место, в котором сосредоточено самое главное для местных жителей. По научному это называется «Гениус Лоци». Но у нас в Кронштадте таких мест несколько. Главнейшими из них некоторые романтики считают Петровский парк, Среднюю гавань, Летний сад, Якорную площадь. Каждое из этих мест имеет право на признание. Но Якорная площадь вобрала в себя все: именно здесь живет и крепнет дух Кронштадта!
Свободная, продуваемая ветрами всех румбов, наша Якорная площадь самой судьбой ниспослана кронштадтцам для очищения от всякой пошлости, лжи и коварства, для того, чтоб в душах их всегда было место для мужества, чести, справедливости и сострадания.
Петровский овраг и Петровский бассейн наиболее старинные сооружения морской крепости.
В начале XVIII века развитие военно-морского флота настоятельно требовало сооружения в Кронштадте сухого дока, чтобы иметь возможность ремонтировать подводную часть кораблей. Этим делом лично занялся лично Петр I. Он изучил существовавшие в то время в европейских государствах сухие доки и выяснил, что все они имели очень существенный недостаток: после ввода корабля в док требовалось более месяца на выкачивание воды.
Петр I исследовал местные условия и составил официальный проект сухого дока, осушение которого производилось не выкачкой, а самотеком. Для этой цели предусматривалось в восточной части острова Котлин вырыть бассейн и соединить его с доком специальным оврагом. Уровень бассейна был значительно ниже уровня дока, что обеспечивало свободный сток воды.
Строительство велось в две очереди. С 1719 по 1726 год были вырыты котлован дока и частично овраг, в 1742 году работа возобновилась, и к 1752 году это грандиозное для своего времени гидротехническое сооружение было завершено.
Из дока вода всего за одни сутки стекала в бассейн. Из бассейна она первоначально выкачивалась ветряными насосами, а с конца XVIII века - паровой машиной - одной из первой в России.
Док строили крепостные крестьяне из всех губерний России, все работы велись ручным способом. Доктор Кронштадтского Морского госпиталя В.И. Богданов, наблюдая эту ручную работу написал текст песни "Дубинушки", которую пела вся Россия.
На торжественное открытие Петровского дока в Кронштадт были приглашены адмиралы, инженеры и техники докостроения и судостроения многих европейских стран. То, что они увидели, крайне удивило их. Новый док явился воплощением смелой новаторской мысли русского народа.
Памятник посвящен морякам–подводникам Краснознаменного Балтийского флота, защищавшим во время Великой Отечественной войны подступы к городу Ленина. Архитекторы М. Н. Мейсель, М. А. Афанасьев.
Подводники – это элита флота. Их служба всегда связана с большой степенью риска и выдержкой. Трудно даже жить в замкнутом пространстве, а не то, что вести определенную работу, решать боевые задачи. Только люди особенного склада могут выдержать эти испытания. Кронштадт хранит память о героях подводниках. Гранитная стела установлена на пятиступенчатую базу. На лицевой стороне надпись: «Слава морякам-подводникам Краснознаменного Балтийского флота, защищавшим в период Великой Отечественной войны подступы к городу Ленина». Справа от надписи стилизованное изображение якоря, а у подножия стелы гранитный блок с рельефом всплывающей подводной лодки. Высота памятника – 3 метра, ширина – 5 метров.
Ежегодно в первое воскресенье февраля от этого места стартует легкоатлетический пробег «Атака века», посвященный подвигу подводной лодки «С-13» и ее командира Александра Ивановича Маринеско. Поэтому кронштадтцы называют этот сквер садиком подводников. Напротив сквера Мартынова дислоцируется воинская часть подводного плаванья. На ее территории 9 мая 1995 года открыта Аллея героев-подводников. Первоначально эта Аллея находилась в Лиепае. Для создания комплекса был приглашен белорусский скульптор В. Приходько. Комплекс представляет собой десять стел из черного мрамора с барельефами подводников Героев Советского Союза, защищавших Ленинград в годы Великой Отечественной войны, а также памятник героическому экипажу Краснознаменной ПЛ «С-13», его боевому командиру А.И. Маринеско.
На пересечении улицы Владимирской и проспекта Ленина сияет небесной красоты совсем недавно возрожденный Храм Владимирской иконы Божьей Матери.
Владимирская церковь построена в 1875-1879 году по проекту Х.И. Грейфана в ложнорусском стиле вместо существовавшей здесь ранее деревянной.
Вот уже сто двадцать пять лет прошло с тех пор, как состоялось великое торжество в Кронштадте по случаю освящения нового каменного здания церкви Владимирской иконы Божией Матери. И главная святыня храма, Владимирская икона Божией Матери, заняла свое место, по правую сторону от Царских врат.
Новая церковь радовала глаз своей красотой. Она была более вместительной, чем те церковные здания, в которых она размещалась прежде. Более двух тысяч молящихся могли теперь принимать участие в богослужениях одновременно. Радовались солдаты и офицеры Кронштадтской крепости, радовались члены их семей и прочие жители города, имея возможность поклониться особо чтимой иконе, ровеснице Кронштадта.
В 1902 году, приказом по военному Ведомству, гарнизонная церковь Владимирской иконы Божией Матери наименована собором. И он стал полковым для всех сухопутных войсковых подразделений Кронштадтской крепости.
А причт (священно-церковные служители, состоящие при храме) совершали требы всех чинов гарнизона, выезжая на фронты, батареи и в расположение гарнизонов отдельных островов восточной части Финского залива.
История становления храма насчитывает более двух столетий, в течение которых он неустанно украшался и процветал. Здесь хранились знамена воинских частей и различных служебных подразделений, множество реликвий, связанных с жизнью гарнизона, в том числе иконы, книги, предметы старинной церковной утвари, дары, преподносимые храму верующими людьми на память о каком-либо событии или в благодарность за ниспосланную им благодать. И люди ходили в этот храм — с горем, с радостью, со своими сомнениями. Настолько уютно и тепло было в этих стенах, что даже самое суровое сердце раскрывалось навстречу добру и утешению, исходившему от ликов святых икон. Особенно чувствовали благотворное влияние обстановки храма те, кто служил на фортах, на батареях, на далеких пустынных островах. Годами сидели люди в гранитных и бетонных казематах, имея дело с железом, порохом, с электричеством, в условиях суровой дисциплины в непрерывном напряжении, без книг, без газет, без каких-то развлечений. И вот, попадая в свой храм, они отдыхали душой, впитывая мудрое, отеческое слово своих пастырей и получая ответы на свои, очень важные для них, вопросы.
Но в 1917 году грянула революция. За нею последовала другая. И в феврале 1918 года было постановлено новым правительством отделить церковь от государства. И это означало гибель прекрасного храма, разгром тех духовных сокровищ, которые таились в его стенах. И самое ужасное — пропала сама Владимирская икона Божией Матери. Нигде, ни в каких документах она не значится. До сих пор ходят слухи, что верующие люди вынесли икону в суматохе, и спрятали ее.
2 ноября 1918 года, отмечая первую годовщину большевистской власти, улицу Владимирскую переименовали в улицу Красноармейскую. И долгие годы изуродованный храм ждал своего возрождения. Подумать страшно, что РГП могли снести. Были определенные планы у тогдашних начальников, трижды обращались они к главному архитектору Ленинграда с просьбой разрешить им построить на месте этого храма ведомственный жилой дом. Но каждый раз главный архитектор говорил в ответ: «Только через мой труп!». И уцелел храм! Ныне фамилии некоторых из этих ходатаев значатся в списке удостоенных наградой «Почетным знаком за заслуги перед Кронштадтом». Воистину, заслужили они этот Почетный знак: отступились!
Ко всеобщей радости восстановлен из руин собор, собор Владимирской иконы Божией Матери.